— Джеффри!

— Доброе утро, жена, — он стоял перед гобеленом, прикрывавшим потайной ход.

— Еще не совсем, милорд, — резко ответила Скай. — Ты давно там стоишь?

— Достаточно давно, чтобы вспомнить, какое ты прекрасное существо, мадам, — лениво процедил он, откровенно разглядывая Скай.

Она покраснела не только лицом, но и всем телом и встряхнула копной волос. Неужели он ее действительно любит или это — лишь стремление обладать ею? Она теперь же была намерена это выяснить. Получая удовлетворение с ней, он мог сколько угодно вскрикивать — это еще ни о чем не говорило. Уж лучше пусть ею владеет человек, который вообще ничего к ней не чувствует. Не спеша подойдя к двери, Скай закрыла замок и твердо произнесла:

— Садись, милорд. Хочешь вина? — граф кивнул, и она налила в небольшой бокал из своего шкафчика.

— Слушаю, мадам. — Он подался вперед и принял бокал. — В чем дело?

Скай набрала в легкие побольше воздуха:

— Ты поступаешь нелепо, вступая со мной в брак, милорд. Но уверен ли ты, что хочешь взять в жены вдову одного из самых одиозных людей Алжира? Напомню тебе, что я забыла все, что случилось со мной до моей жизни с Халидом эль Беем. Он сотворил меня такой, какая я есть. Один Бог знает, какая порченая кровь течет в моих жилах. Быть может, моя мать ненормальная, а отец — убийца. Подумай лучше, милорд. Разве такая женщина нужна тебе в жены?

— Ну, Скай, — проговорил Джеффри, растягивая слова, — зачем ты хочешь обескуражить меня?

— Вовсе не хочу, — она покачала головой.

— Халид эль Бей научил тебя читать? — продолжал граф.

— Нет, — ответила она, — я знала грамоту до него.

— А что ты еще знала, дорогая?

— Несколько языков, математику, — медленно перечисляла она. — Все это было в моей голове, хотя я не помнила, где все это выучила.

— По виду ты не крестьянка и чертовски образованна даже для мужчины, не говоря уж о женщине. С первой минуты нашего знакомства я знал, что мы будем больше, чем приятели.

Я хотел узнать о тебе больше и справился у капитана, знакомого с Робертом Смоллом и имевшего представление о его связи с Халидом эль Беем. Он отплыл из

Алжира через несколько дней после вас. В городе все только и говорили о твоем бегстве от турка, тем более что, потеряв тебя, бедняга сделался импотентом.

Скай подавила смех, который уже готов был сорваться с губ при упоминании о том, что ее месть Джамилю удалась. Но она не знала, сердиться ли на Джеффри Саутвуда за то, что он влез в ее дела, или радоваться, что он так ею заинтересовался. Скай была довольна, что, даже узнав о ее прошлом, граф пожелал взять ее в жены.

— Ты подписал брачный контракт? — холодно спросила она.

— Да. Твое приданое очень щедрое, дорогая. С твоего позволения, я оставлю его твоему первому сыну. Мне оно не нужно, — подытожил он.

Очередь была за Скай. Одна ее черная бровь слегка приподнялась.

— Ты прочитал контракт? Мое состояние остается у меня.

— Конечно, дорогая. У меня хватит денег, чтобы снабдить приданым наших детей. Я понимаю, что свои деньги ты хочешь оставить для Виллоу. Но если бы ты была и нищей, я бы с радостью обеспечил твою дочь.

— Но ходили слухи, что ты отказывался снабдить приданым собственных дочерей.

— Они были дочерьми Мари. Такие же серые мышки, способные рожать только девочек. Но в трех, уцелевших после оспы, кажется, есть что-то и от меня. Они станут подружками Виллоу. По твоим глазам я вижу, что ты не дашь мне покоя, пока я не выделю им приданого, так уж лучше я сделаю это сразу.

— Я буду хорошей матерью твоим детям, Джеффри.

— Я знаю, Скай. — Он поднялся и направился к ней. В глазах так сильно билось желание, что, казалось, он с трудом сдерживал его.

Скай вытянула ему навстречу руки:

— Не теперь, Джеффри. Пожалуйста, не теперь.

— Так ты меня еще не простила, — догадался он.

— Я могу еще понять, что ты не писал мне из Девона. То, что там произошло, ужасно. Но и вернувшись, ты не черкнул мне ни слова, и о твоих несчастьях я узнала от де Гренвилла. Он же сообщил мне, что королева подыскивает тебе выгодную партию. Что я могла почувствовать? — Ты должна была мне верить, Скай.

— А как я могла тебе верить, узнав о вашем отвратительном пари с де Гренвиллом?

— Черт побери, Скай, я и не думал забирать у него эту яхту. Ведь мы спорили с ним еще до того, как по-настоящему встретились с тобой.

— Но до этого я достаточно наслышалась о тебе как о дамском угоднике и покорителе сердец.

— Довольно! В твоих возражениях слишком много здравого смысла. Я люблю тебя, Скай, и буду любить всегда. Через несколько часов мы поженимся. Так давай забудем о прошлом. И начнем все сначала. Мы так подходим друг другу, мадам. — И он подал ей руку.

Медленно, как будто после тяжких раздумий, она взяла ее.

— Последний вопрос, — проговорил он. — Обещаю, что задаю его в последний раз. Ты все еще его любишь?

— Да, — серьезно ответила она. — Я любила его. Я воспрянула от какого-то ужаса, о котором ничего не помнила, и нашла у него прибежище. Он дал мне имя, вернул к жизни. Он стал моим мужем, любовником и лучшим другом. Я никогда его не забуду. — И, улыбнувшись, продолжала:

— Мне самой странно, но, несмотря на то, что Халид эль Бей не ушел из моего сердца, я люблю и тебя, Джеффри; если бы это было не так, я бы на тебя не разозлилась.

Зеленоватые глаза теперь смотрели на нее с вожделением и надеждой:

— Так я прощен?

Ее улыбка показалась графу робкой:

— Быть можете милорд.

— Ты испытываешь мое терпение, мадам, — вскричал он, но губы невольно сложились в улыбку, и в глазах сияло облегчение и радость.

— Тебе нужно учиться быть терпеливым, Джеффри. Ведь я не буду кроткой женой. В браке, милорд, я во всем буду равной тебе. Во всем.

Скай стала не такой настороженной, и граф тотчас же воспользовался этим — обнял ее и наклонился, чтобы поцеловать. Восторженная дрожь пробежала по всему ее телу, и она вздохнула.

— Мадам, — проговорил он, целуя уголки ее губ. — День сырой и прохладный, наша свадьба еще не скоро, поэтому я несу тебя в кровать прямо сейчас.

— Тебе понадобятся все часы, которые остались до свадьбы? — Ее лицо выражало саму невинность.

— Ведьма! — хрипло пробормотал он, зарываясь лицом в надушенную копну ее волос.

Скай почувствовала, как он целует атлас ее кожи на шее. Со стоном она откинула голову, и его губы заставили сердце забиться чаще.

— Учти, мадам, — предупредил граф, — ночью я сполна отомщу за твой острый язычок. Но, входя в часовню королевы, ты не должна выглядеть помятой. — Джеффри выпустил ее из рук, и она покачнулась. Граф тихо рассмеялся и, повернувшись, скрылся в проходе за гобеленом.